Соглашение о прекращении огня в современном международном праве

В современной практике соглашение о прекращении огня между воюющими сторонами с целью перевода военного конфликта на путь мирного урегулирования получило широкое признание как эффективный инструмент для начала разрешения наиболее острых международных проблем, связанных с наличием вооруженного конфликта. Перемирие относится к числу наиболее древних институтов международного права: его история берет начало еще со времен войн античного периода. При этом, как и другие институты международного права, перемирие всегда являлось инструментом политической и военной борьбы как различных прямых участников конфликта, так и косвенных.

Во времена, когда война рассматривалась как законное средство осуществления внешней политики суверенных государств, отношения перемирия оставались целиком на усмотрении договаривающихся сторон. В ходе 4-ой Гаагской конференции в 1907 году было зафиксировано наиболее близкое к его современной международно-правовой практике понятие перемирия. Перемирие (режим прекращения огня) — временное прекращение военных (боевых) действий по соглашению воюющих сторон на всём театре военных действий (общее перемирие) или на отдельном его участке (местное перемирие). За общим перемирием обычно следует заключение мирного договора. Так, Устав ООН допускает возможность правомерного применения вооруженной силы на основе решения Совета Безопасности ООН в целях поддержания и восстановления международного мира (ст. ст. 39, 42, 51 главы VII Устава). Таким образом, при осуществлении своего права на индивидуальную или коллективную самооборону государства могут устанавливать перемирие по своему усмотрению в интересах успешного осуществления ими права на самооборону. Наряду с этим, согласно ст. 40 Устава ООН, Совет Безопасности уполномочен «потребовать от заинтересованных сторон выполнения тех временных мер, которые он найдет необходимыми и желательными» для предотвращения ухудшения ситуации., прежде чем вынести решение о принятии принудительных мер. Тем самым ст. 40 Устава позволяет Совету Безопасности добиваться прекращения военных действий и установления перемирия как одной из временных мер, не вторгаясь при этом в существо политического урегулирования конфликта.

Также в современных конфликтах актуальна проблема определения сторон, которые могут участвовать в перемирии, поскольку участниками современных военных конфликтов часто выступают нетрадиционные акторы: террористические организации, этно-конфессиональные меньшинства, преступные группировки, вооруженные группы и проч. От решения этой проблемы зависит не только процедура переговоров о перемирии, но и форма и содержание самих соглашений о перемирии. Общее положение международного права, применимое в данном случае, состоит в том, что субъектами в соглашениях между воюющими, в том числе и в соглашениях о перемирии, могут быть все непосредственные участники боевых действий. Находясь в состоянии вооруженного конфликта, они выступают в сфере международно-правовых отношений как отдельные и самостоятельные юридические личности, в какой бы политической связи они ни находились друг с другом. Именно поэтому в практике Совета Безопасности ООН неоднократно имело место обращение с требованием об установлении перемирия не только к правительствам государств, но и к заинтересованным «властям», или «вооруженным группам».

В качестве актуального примера рассмотрим последнее соглашение о режиме прекращения огня в Сирии и о причинах его провала.  9 сентября 2016 года в Женеве между министром иностранных дел России и госсекретарем США Джоном Керри был согласован новый договор о прекращении боевых действий в Сирии. Конечно обе стороны выразили надежду на то, что достигнутое соглашение приведет к прекращению насилия и возобновит мирные переговоры по политическому урегулированию в этой стране. Данное соглашение – тот случай, когда о перемирии договариваются не прямые участники конфликта, а авторитетные международные игроки, косвенно принимающие участие в военных действиях. Основная идея соглашения состоит в том, чтобы США и Россия оказали давление на своих союзников («умеренную оппозицию» и правительство Башара аль-Асада соответственно), чтобы они прекратили боевые действия против друг друга. Предполагалось, что в таких условиях Россия и США смогут начать совместные эффективные атаки по позициям ИГ (запрещена в России) и других джихадистских группировок. Другой ключевой частью договоренности стало незамедлительное и беспрепятственное предоставление гуманитарной помощи в осажденные районы по всей стране.

Говоря о причинах провала данного соглашения, его слабым местом стал вопрос о разделении «умеренной оппозиции» и террористов. Здесь позиции со-авторов (косвенных акторов конфликта) договоренностей диаметрально разошлись, что имело непосредственное влияние на прямых участников боевых действий, значительная часть которых (более чем 20 террористических групп) отвергла предлагаемые США и Россией условия соглашения о прекращении огня.

Таким образом, представляется, что соблюдение режима прекращения боевых действий и успешное выполнение российско-американского соглашения могло быть возможным лишь при всестороннем сотрудничестве ведущих мировых держав, а также при использовании ими дипломатических средств для активизации совместной российско-американской работы по достижению договоренностей между воющими сторонами. Однако, каким бы популярным сегодня ни был данный международно-правовой инструмент, этого не произошло, и режим прекращения огня не продлился более восьми дней.