НАСИНОВСКИЙ В.Е.

   В начале и далее – в середине 1990-х годов в условиях болезненного развала Союза ССР Москвой и столицами новорожденных государств (бывших союзных социалистических республик) осуществлялись попытки «демократизации» старой советской, да и дореволюционной - ещё российской имперской, системы охраны уже новых, только вчера ещё административных и традиционно внутри «материнского государства» абсолютно проницаемых границ между «новоделами».
   Оказалось, что для переустроителей дело это не простое – нет умений и навыков по лимитации и демаркации границ, нет кадров умеющих это делать, а потом эти же границы охранять, нет технических, да и материальных средств на обеспечение дорогостоящих погранохранных (не только военно-политических), но и таможенных, валютно-финансовых, культуро-охранных, антикриминальных и противонаркотических, контртеррористических, фитосанитарных, ветеринарных, противоэпидемических и иных функций без которых нет полноценного ярко выраженного доказательства себе и миру суверенности, да и полноценного существования собственного государственного образования.
    Со всеми этими проблемами столкнулось и «материнское образование» распавшегося советского государства – Российская Федерация. В очень короткое время стало ясно, что промежуточно-декларативное межгосударственное образование под названием СНГ такой функции не «потянет». Каждое новообразованное государство, упоённое несбыточной мечтой о своей полной независимости, «тянуло одежду» только на себя. Картографическая линия старой советской границы по существу оказалась разорвана и на огромном протяжении пограничный рубеж стал всего лишь декларативной фикцией. Разумеется, существовать в таком состоянии Россия – мировая ядерная держава с немалым (по определению!) числом «оппонентов» и недругов не могла. Отдельные рудиментарные островки на участках погранохраны СССР, например, на армяно-турецкой или на таджико-афганской границах были исключением из правила, больше средством успокоения новых российских сателлитов, и задач погранобороны для самой России не решали.
    Развалившие ненавистный для них Комитет Государственной Безопасности СССР (в состав которого входили Пограничные Войска СССР) прорвавшиеся к власти либерал-демократы начали экспериментировать. Служба российской погранохраны была выведена из ведения госбезопасности. «Преобразователи» полагали, что управление госпогранохраной зависит всего лишь от назначения на роль её руководителя лица не только обличённого соответствующими уровню занимаемой должности регалиями, но, обязательно полностью зависимого от власть предержащих. В качестве такой священной «жертвы» был избран самый молодой (ещё в Советских Вооружённых Силах!) генерал армии А.И. Николаев – офицер с блестящей формальной военной подготовкой, любимец и воспитанник старой воинской элиты, типичный офисный штабник, никогда не служивший в погранвойсках, но потому доверительно и без колебаний назначенный Кремлём на должность Директора Федеральной Пограничной Службы России – Главнокомандующего Погранвойсками РФ.
    Четыре последующих года были одними из самых тяжёлых лет в части состояния отечественной погранслужбы и крайне низкого уровня охраны государственной границы. Да и сама граница российского государства в период развернувшейся в это время первой чеченской кампании вдруг переместилась по рабочей политической карте России на линию административной границы между бывшей Чечено-Ингушской автономной республикой и Ставропольским краем. В условиях сложнейшей в этом регионе оперативно-боевой обстановки эта (как бы!) «граница» эпизодически охранялась то пограничниками, то казаками-добровольцами, то милицией, а фактически на большом протяжении оставалась попросту бесконтрольной, открытой для террористических банд, перемещения оружия и наркотиков. Этим безусловно незамедлили воспользоваться и Шамиль Басаев в ходе своего резонансного террористического рейда на Будённовск (Ставропольский край) и Салман Радуев с его кровавыми нападениями на Дагестанские Кизляр и станицу Первомайская.
   Предвидя реальную террористическую угрозу Ставрополью с его важнейшими народно-хозяйственными объектами (химическая и агропромышленность), рекреациоными зонами (огромная курортная территория Кавминвод), крупнейшим на Юге страны авиаузлом (Минеральные воды), руководство УВД Ставропольского края во главе с тогда ещё молодым генералом милиции В.К. Медведицковым, не получая никакой, кроме как словесной, поддержки из Центра, предпринимало всевозможные усилия и приёмы по организации собственной охраны «временной государственной границы».
   Так, осуществлялись многократные попытки создания вооружённых казачьих конных патрулей, а также обеспеченных стрелковым оружием и лёгкой бронетехникой казачьих застав из числа тех граждан, кто много уже лет громогласно причислял себя к «Ставропольскому казачьему войску». Но, не обученное и не дисциплинированное фольклорное воинство через несколько дней скучной, да ещё и опасной для него «службы» начинало разбегаться по домам, забирая с собой военную технику и оружие.
Были также попытки привлечения для патрулирования условной погранлинии любителей-дельтопланеристов, в том числе на мотодельтопланах. Но, использование на такой опасной функции безоружных гражданских лиц, отсутствие материальных средств и поддержки краевых властей, а также прямые насмешки над экспериментом из Москвы погубили и эту весьма интересную идею.
    В конце концов МВД России инициативно обобщило опыт местных самодеятельных милицейских «погранохранных экспериментов», упорядочив и сконцентрировав в систему саму их идею - ужесточения контроля на путях транспортных сообщений – прежде всего за счёт усиления дорожной службы ГАИ-ДПС, а также по линии железнодорожной и воздушной милиции. В кратчайшие сроки была разработана система организации заслонов, передвижных и блокирующих стационарных постов с чётко продуманным с учётом географии путей сообщения, размещением точек контроля там, где избежать проверок потенциальными нарушителями было невозможно (например, у моста через широкую реку), формированием и оборудованием, а в необходимых случаях - строительством новых специальных контрольных постов, укомплектованных представителями различных служб ОВД и других контролирующих ведомств, а также формулированием особых, нестандартных задач (например, досмотра с участием инженерно-сапёрной, химико-радиационно-биологической и других узко специализированных служб) и порядка выполнения этих задач непосредственно на месте круглосуточными дежурными нарядами.
   Созданная в итоге сетецентрическая система «подстраховки» органами внутренних дел охраны государственной границы была безусловно развитием такого рода системы на примере Демократической Республики Афганистан в котором опыт более чем десятилетней советнической работы имел почти весь руководящий состав МВД РФ (от Министра – В.Ф. Ерина до начальников ведущих служб: уголовного розыска, охраны общественного порядка, борьбы с экономической преступностью, госавтоинспекции и дорожно-патрульной службы, внутренних войск, лицензионно-разрешительной системы, следствия и криминалистической службы, кадров, штабных аппаратов).
    Именно в Афганистане, где функции пограничной охраны столетиями выполняли по сложившимся договорным отношениям с центральной властью приграничные племенные вооружённые формирования, государство начинало вмешиваться силами армии, полиции, таможенной и других служб в режим охраны границ и ужесточать его как правило по мере продвижения пересекших госграницу людей и грузов вглубь страны в удобных для организации досмотра точках местности, в частности - при пересечении перевалов, мостов, виадуков и тоннелей, а также городской черты уездных и провинциальных центров и особенно досконально при въезде в столицу страны - города Кабул.
   Проблема и предлагаемые пути её решения были вынесены на обсуждение Коллегии МВД РФ (где я в качестве первого заместителя начальника Штаба – начальника Оперативного управления Министерства был на ней содокладчиком). Решение Коллегии и изданный в его развитие Приказ явились на долгое время одними из важнейших документов, определивших меры по заметному укреплению охраны дорожной системы и минимизацию «погранпроницаемости» территории Российской Федерации, прежде всего в её Европейской части, а также вдоль границы с Казахстаном.
    В соответствии с принятыми решениями на магистральных дорогах страны в кратчайшие сроки были созданы около двухсот контрольных постов милиции (КПМ) формально включённых в соотвествующие территориальные строевые подразделения ДПС горрайорганов внутренних дел.
  Кроме выполнения традиционных дорожно-контрольных обязанностей службы ГАИ-ДПС на КПМ возлагался большой объём заградительных и розыскных функций. Особенностью являлась также специфика правовой и организационной основы функционирования КПМ, состоящая в следующем:
    1. Их штаты утверждались Министром внутренних дел РФ;
    2. Дислокация определялась согласованно ГИБДД и ГУУР МВД РФ;
    3. Содержание обеспечивалось за счёт как государственного, так и местного бюджетов;
    4. По решению Правительства РФ в порядке, определяемом МВД РФ, на КПМ могли возлагаться дополнительные функции по контролю за передвижением транспорта, следующих этим транспортом лиц, их документов и багажа, а также за содержанием перевозимых грузов;
    5. КПМ работали круглосуточно с обязательным выставлением наряда, в который включались:
- старший инспектор по розыску (он же старший наряда);
- инспектор по розыску;
- старший инспектор ДПС;
- инспекторы ДПС;
- по необходимости – инспекторы-кинологи с собаками, подготовленными на выявление оружия, взрывчатки и наркотиков;
- по договорённости с ГТС – работники таможенной службы;
- в случаях обострения оперативно-боевой обстановки – группа вооружённых автоматическим оружием бойцов ОМОНа, СОБРа или внутренних войск Российской Федерации.
    Было установлено, что посты КПМ располагаются в специально построенных (или пероборудованных) как правило кирпичных или железобетонных строениях на прилегающей к контролируемой автотрассе территории. Рядом с КПМ рекомендовалось оборудовать огороженную площадку для стоянки задержанного автотранспорта, а также (по возможности) площадку для подсадки вертолёта.
Внутри КПМ оборудовались, кроме штабного помещения, места для приёма пищи, для посменного отдыха части лиц из состава дежурного наряда, изолированное помещение для содержания временно задержанных лиц. В штабном помещении оборудовалось рабочее место старшего наряда и дежурного оператора, размещались рабочий пульт и сейфы – (раздельно) для хранения документации и оружия с боеприпасами.
   КПМ обустраивались системами эффективной защиты и укрытия от вооружённого нападения как на самом объекте (бронестёкла, бронещиты на окна с бойницами), так и на прилегающей территории (стрелковые траншея и ячейки в полный рост, бронированный или бетонный колпак огневой точки).
    Все посты оборудовались линиями защищённой связи, терминалами федеральных информационно-поисковых систем, имели систему автономного энергопитания.
    Необходимо отметить, что после принятия решения о создании системы КПМ уже через несколько месяцев, несмотря на сложнейшее экономическое положение в стране, практически все 200 КПМ уже начали действовать. Этому способствовало то, что многие руководители губернского уровня, борясь за экономическую автономию подведомственных им субъектов федерации (производное от выброшенного тогда Центром лозунга: «Берите суверенитета, сколько захотите!»), и будучи заинтересованными далеко не в вопросах пограничной безопасности, а в вопросах рыночных, прежде всего - реализации собственной продукции в противовес продукции поступающей из соседних регионов, практически поддерживали использование КПМ именно в качестве внутритаможенных постов. МВД РФ знало об этом, но знало и о том, что только так в разгаре этой внутренней коммерческой войны, при нулевом централизованном финансировании, можно будет добиться решения важнейшей государственной задачи, поставленной перед системой КПМ.
В итоге борьбы этих двух зол, удалось мудро добиться победы над самым главным – прикрыть системой КПМ в качестве внутренних дополнительных рубежей пограничной и таможенной охраны только в Европейской части страны около 5 тысяч километров автомагистралей, ведущих к столице, из них на авторассах: Москва – Киев 850 км, Москва – Крым 1500 км, Москва – Ростов-на-Дону 1000 км, Москва – Ставрополь 1400 км… Также было обеспечено прикрытие большинства автодорог, идущих из Казахстана в Европейскую часть РФ, а также на Урал и в Западную Сибирь.
    Система КПМ в её первозданном виде просуществовала около 10 лет, а затем начала отмирать: сначала превращаясь в простые стационарные посты ДПС на автодорогах, а затем (под давлением тенденции на «оптимизацию» расходов в немалой мере оправдываемую внедрением всё более расширяющейся вместо физического надзора системы электронного контроля за движением автотранспорта) большинство стационарных постов ДПС на федеральных автотрассах страны были тихо ликвидированы. Может быть в условиях застоя так и должно было случиться...
     Но вот грянула СВО (Специальная Военная Операция) на Украине. Россия приросла четырьмя субъектами Федерации на территории которых ведутся боевые действия. Многое из происходящего в этой зоне (в том числе и решение вопроса о госгранице и её охране) ещё подлежит урегулированию новыми правовыми нормами и механизмами, но востребованность восстановления старых, в своё время полностью оправдавших себя схем обеспечения приграничной безопасности, сегодня весьма актуальна.
Помимо активных боевых действий в полосе войскового соприкосновения, предвидя итог СВО в качестве своего неизбежного полного проигрыша, власти Украины уже в течение ряда лет готовили большинство населения страны не столько к территориальной, сколько к террористической (партизанского типа) обороне. А заранее подготовленные, секретные отборные украинские силы уже давно проходят специализированную диверсионно-террористическую подготовку за рубежом.
    В последние месяцы вооружённого противостояния, ставшего позиционным, наблюдается усиление диверсионно-террористической деятельности в прифронтовом тылу российских и союзных с ними войск, т.е. на территории Донецких республик, Херсонской и Запорожской областей, а также в приграничных с Украиной (по старой схеме) глубоко тыловых российских областях – Белгородской, Ростовской, Курской, Орловской, в Крыму. На днях ликвидирована попытка крупной диверсии даже в Воронежской области.
    Обращает на себя внимание специализация диверсантов и террористов, а также их пособников на российской территории, что свидетельствует об их хорошо организованной глубокой профессиональной подготовке. В настоящее время установлено, что на Западе «тендер» в качестве обучающего украинские диверсионно-разведывательные группы центра выиграла британская ЧВК «Prevail Partners» под руководством отставного бригадного генерала Королевской морской пехоты Джастина Хеджеса. Четырёхнедельная подготовка курсантов осуществляется на учебных базах ЧВК в Великобритании и Польше. В качестве идеальной цели обучения, примера для подражания курсантам приводится факт совершённого якобы бойцами этой ЧВК диверсионного (по мощности сопоставимого с ядерным) взрыва склада химических удобрений в Бейрутском порту в 2020 году. В дальнем российском тылу «учителями» особое внимание уделяется созданию опоры для диверсионно-разведывательных групп среди «спящих», вербовке пособников (как скрытых, так и в интернет-сети), тренировке наводчиков-корректировщиков, тайному складированию взрывчатки и стрелкового оружия.
Западными СМИ (не без подсказки их разведслужб) даже введён в оборот термин «их Белгород», котором они обозначают страдания жителей города и Белгородской области от обстрелов и диверсионных акций со стороны украинских ВС, причиной и виной которых являются якобы антинародные действия кремлёвских властей.
    Боевые действия пророссийских сил ВСО на территории Украины до полного решения задачи «демилитаризации и денацификации» будут продолжаться ещё немалое время. Параллельно с выполнением этой генеральной задачи целесообразно создать систему обеспечения государственного, экономического, общественного порядка и личной безопасности граждан в зонах, территориально прилегающих к боевым, а также на федеральных автомобильных трассах, железнодорожных и водных путях всей Европейской части РФ.
В качестве примера достаточно отметить, что только вдоль автомагистрали «Москва-Крым» находятся такие «заманчивые» для «недобрых людей» объекты как Курская АЭС, большой комплекс оборонных предприятий Тулы, Протвинский и неподалёку такой же Обнинский ядерные центры, Пущинский и Оболенский научно-микробиологические центры, Подольский производственный комплекс «Росатома» и ещё множество других интересных целей.
    Всё это свидетельствует о том, что обновлённый вариант когда-то созданной и себя на практике оправдавшеё системы сетецентрического обеспечения охраны государственной границы необходимо возродить в прежнем виде. По мере продвижения СВО вглубь украинской территории, наработки оперативно-боевого опыта безусловно последуют её изменения, возможно родится новая модель, но существовать она будет очень долго, как минимум лет десять – пока у генетически «братского» народа не отомрёт «каинова печать» - желание брату убивать брата. С нашей стороны мы поможем эту «печать» как можно быстрее смыть.

______________________

Насиновский Владислав Евгеньевич,
Генерал-лейтенант внутренней службы в отставке, Действительный Государственный Советник РФ 2 класса, экс. Зам. Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации

    Аннотация. В статье дан краткий научно практический обзор правовых методов военно-административного регулирования и проверенных в боевой обстановке приемов территориальной защиты личности, общества и государства на конкретных эпизодах боевых действий органов и сил внутренних дел Российской Федерации.
    Ключевые слова: внутренние войска, боевое управление, организация общественной безопасности, боевое управление, воспитание бойцов.
    Title: ASSIGNMENT OF BORDERS
    Authors: NASINOVSKY Vladislav Evgenievich. Retired lieutenant general, Active State Adviser of the Russian Federation, 2nd class, Deputy Secretary of the Security Council of the Russian Federation.
    Annotation. The article provides a brief scientific and practical review of the legal methods of military-administrative regulation and methods of territorial protection of the individual, society and state, tested in a combat situation, on specific episodes of military operations of the internal affairs bodies and forces of the Russian Federation.
    Keywords: Internal troops, combat command, organization of public security, combat command, spiritual and moral education.