ГЛЕБОВ И. Н., СИДОРОВ В. А.

В современном мире свобода передвижения людей зачастую оборачивается лишением свободы. Свыше шести тысяч российских граждан ежегодно находятся в заграничных тюрьмах и других местах заключения. [1] В большинстве случаев вызволить оттуда россиян не представляется возможным по чисто юридическим основаниям – приговоры соответствуют местным законам, а все возможности их обжалования и пересмотра оказываются исчерпанными. И тогда остается последняя надежда – помилование. Это касается не только россиян, но и граждан любых стран, оказавшихся в заграничной тюрьме, для которых только помилование может стать единственным способом обрести свободу и вернуться на Родину.

Заинтересованные государства вполне могли бы договориться о взаимном помиловании заключенных. Но независимость судебной власти и индивидуальный характер уголовной юрисдикции не позволяют воплотить в жизнь эту надежду. Поскольку в разных странах процедура помилования и юридические рамки его применения не эквивалентны. Они различаются в соответствии с конституционным и уголовным правом государств. Для того, чтобы реально оценить с какими странами возможен диалог о взаимном помиловании осужденных необходимо иметь сравнительно-правовой анализ института помилования. Не претендуя на полный и исчерпывающий характер исследования, попытаемся обозначить разновидности и свойства института помилования в концептуальном страноведческом рассмотрении.

Отправной точкой наших размышлений прием институт помилования в нашей стране – в России, где помилование является исключительной прерогативой главы государства. В соответствии с Конституцией: Президент России осуществляет помилование (п. «в» ст. 89); помилование относится к ведению Федерации (п. «о» т. 71); каждый осужденный вправе просить о помиловании (ст. 50).

Суть российского права помилования начинает проясняться от размышлений над вопросами о том, что такое помилование: а) исправление огрехов правосудия или нечто иное; б) почему помилование, а не амнистия?

Не секрет, что помилование у многих практических работников следствия и суда вызывает некоторый диссонанс в восприятии по мотивам того, что «мы их ловим, изобличаем, доказываем, судим, а потом вся наша работа перечеркивается помилованием». В действительности так это и происходит. Обязательным условием российского помилования является вступивший в силу обвинительный приговор [2], на постановку законного приговора правоохранительная система тратит немалые усилия и время. Но здесь вступает в силу другой древнейший довод правосудия – милосердие.

Проявить милость, гуманизм, человечность к осужденному всегда и во всех правых системах считалось доблестью и великодушием, но это проявление было доступно только высшей власти, которая ни в чем, не упрекая свою судебную систему, все же принимает своё решение вопреки судьям. Мотивы этого решения невозможно как-то систематизировать и кодифицировать на все случаи жизни. Они иррациональны и не укладываются в кодекс или какой-то перечень оснований. Поэтому они провозглашаются как право верховной власти (в нашем случае, главы государства) – помиловать любого осужденного в обеспечение его права обратиться с соответствующим ходатайством. [3] Порядок рассмотрения ходатайств о помиловании в России установлен главой государства. [4]

Акт помилования исключительно индивидуален – он принимается в отношении конкретного осужденного, строго исходя из его личности, обстоятельств и правоотношений, связанных с уголовным наказанием и характером преступления.

Всего в России с 1992 по 2021 г. было помиловано около 59 тысяч осужденных. [5][*] Среди стран мира – это наибольший показатель числа индивидуальных помилований за 30-летие.

Амнистия [6] в отличие от помилования является актом коллективного (суммарного) освобождения от наказания неопределенной группы лиц, как подследственных, так и осужденных за конкретные виды преступлений, либо с учетом личных качеств (заслуги, возраст и др.). Амнистия объявляется Государственной Думой законодательным актом, представляющим собой изъятие из уголовного закона по поводу частичного или полного освобождения от отбывания наказания соответствующего круга лиц по критериям относимости к юридическим фактам и составам преступлений.

Помимо помилования и амнистии в России существует близкий по смыслу институт условно-досрочного освобождения от отбывания наказания [7], но поскольку оно реализуется только по решению суда, то здесь мы не углубляемся в вопросы амнистии. Отметим только, что в глобальном страноведческом измерении все эти три понятия тесно связаны и, глядя с позиций российского права, существенно перепутаны. Конституции ряда стран ставят эти понятия в один ряд, прерогативой их применения наделяют как главу государства, так и исполнительную, и судебную власти.

Практически в каждой стране мира существует право помилования именем высшей государственной власти. В большинстве национальных правовых систем оно прокламируется как жизненно важная гарантия правосудия и гуманизма. Идейные истоки помилования лежат в исторических традициях самодержавных правителей и, несмотря на крайности взглядов на помилование, как на изживший себя атрибут монаршей милости, этот институт продолжает существовать, прочно обосновавшись в конституциях почти всех стран мира.

Зарубежное право и практика помилования чрезвычайно разнообразны. Эта тема заслуживает более фундаментального исследования, но здесь мы ограничимся беглым страноведческим обзором, выстраивая не столько юридический, сколько политический контекст вокруг конституционного права помилования и мотивации принятия решений. В одних странах существуют тщательно продуманные конституционные и правовые критерии помилования, в других – практически никогда этого не делается, отсутствует формально определенная процедура, но при этом помилование применяется. Не сильно углубляясь в дебри академических теорий помилования, сузим географический охват наших исследований на странах англо-саксонской правовой семьи и странах мусульманского права, где, на наш взгляд, существует наибольшее число проблем у российских граждан, оказавшихся в иностранных тюрьмах. Кроме того, это важно для органов, принимающих решения о помиловании, и для прояснения того, чем мотивируются решения о помиловании, и чем они отличается в разных правовых системах.

Привилегия властителя прощать узников прослеживается с древности, начиная с законов Хаммурапи, Вавилона, Древней Руси, Китайской императорской династии Хань и других стран. Помилование в Древнем Риме, запечатлено в Евангелии, как сакральное историческое решение Понтия Пилата, который на Пасху в угоду толпе, помиловал разбойника Варавву, отказав в милости Господу Иисусу Христу. [8]

В древности право помилования не всегда принадлежало только одному властителю. Имелись разные конфигурации принятия решений, например, в древних Афинах решения о помиловании принимались голосованием, для освобождения осужденного требовалось не менее шести тысяч голосов греческих граждан.

Современная склонность властей к помилованию – удивительна тем, что, несмотря на, казалось бы, веские причины для его исчезновения как атрибута абсолютизма, он продолжает существовать. Эти причины имеют как политических, так и практических сторонников и оппонентов. Политические доводы отрицателей помилования в том, что это архаичный элемент деспотизма, когда государствами правили самодержавные монархи и тираны, которые в порыве своеволия желали демонстрировать свою милость и добродетель. Сейчас в конституционной демократии он кажется чем-то вроде аномалии, не согласующейся с господствующей политической идеей разделения властей и независимости судебной власти. Политическая полемика относительно помилования и демократии достигла своего пика в восемнадцатом веке, когда закладывалась основы глобально преобладающей политической теории конституционализма. В то время, как Монтескье считал «право прощать наилучшим правом государя», которое выполненное «с мудростью, может производить удивительные действия», с ним не были согласны такие авторитеты правовой мысли, как Бентам, Кант, Вольтер. [9] Идеолог гуманизма в уголовном правосудии Беккариа также выступал за устранение помилования в просвещенном государстве. [10]

В современных государствах этот вопрос решен окончательно в пользу помилования. Хотя это и ныне продолжает вызывать некоторые философские размышления и споры, глобальным политическим убеждением утвердилась концепция помилования, как исключительного акта благодеяния и снисхождения к страданиям осужденного от лица высшей власти страны. Она мотивируется общественной важностью гуманизма власти, реализуемого вопреки процессуальным формальностям и неподлежащего судебному пересмотру. Блистательный социолог Макс Вебер, прекрасно подметил и обосновал изначальное социально-политическое превосходство силы милосердия перед силой наказания. [11] Тем не менее, различные правовые системы по-разному решают коренное противоречие между милосердием и буквой закона, дискуссионным остается вопрос о том, может ли исполнительная власть подменять собой правосудие. [12]

Несмотря на присутствие в мировой научной и учебной литературе темы помилования, политическая глубина этого вопроса остается не вполне раскрытой. Причина этого нежелание обсуждать практику помилования лицами, принимающими решения, во всех странах мира. Обычно решения о помиловании принимаются в узком кругу и тайно, при этом публичное их обоснование предоставляется крайне редко. Эта деятельность власти редко анализируются системным, тем более страноведческим образом.

Однако отсутствие информации о том, как принимаются решения о помиловании в конкретных странах, не мешает научному анализу, и не делает его менее актуальным. Факты говорят о том, что наибольший накал дискуссии о помиловании приобретают в случаях, когда решается вопрос жить или не жить осужденному на смертную казнь, в тех странах, где она сохраняется. Для несправедливо осужденных на длительные сроки тюрьмы помилование – это также последняя надежда и конечная «апелляционная» инстанция. Тем не менее, криминологи отмечают, что в мире за минувшее столетие количество решений о помиловании снижалось. [13] Это происходило на фоне смягчения уголовных санкций, и в частности, из-за отказа большинства стран применять смертную казнь. Международный пакт о гражданских и политических правах в ч. 4 ст. 6 закрепил право приговоренного к смерти просить о помиловании. Эту норму стали толковать расширительно, и теперь право просить о помиловании большинство стран мира распространили на все категории осужденных, и ныне помилование считается общепризнанным обычаем международного права. [14]

В англо-саксонской правовой семье по дошедшим до наших дней документам право помилования английской короны прослеживается с седьмого века и к XVII веку оно юридически оформилось как прерогатива абсолютного монарха. По мере утверждения английского монаршего права миловать осужденных за эту прерогативу боролись духовенство, графы, феодальные суды и др. В 1535 г. король Генрих VIII окончательно утвердил власть своего помилования и добился от Парламента закона об исключительных полномочиях короля миловать «аристократию» по наиболее тяжким преступлениям. [15] Законом о неприкосновенности 1679 г. английский парламент ограничил полномочия короны после того, как Карл II использовал право помилования в отношении ряда знатных особ. В 1689 г. Парламент пытался ограничить право монаршей милости к осужденным министрам [16], но в 1701 г. был принят ныне действующий конституционный акт, закрепивший, «что помилование под Великой печатью Англии не подлежит импичменту со стороны Палаты общин». [17]

Право помилования из Великобритании экспортировалась в её колониальные владения, в том числе и в Америке. Большинство колоний получили право помилования осужденных по решению губернатора, но от имени Метрополии. Так штаты Вирджиния, Массачусетс, Северная и Южная Каролина, Нью-Джерси, Пенсильвания, Джорджия делегировали это право исполнительной власти – губернатору, но Коннектикут, и Род-Айленд – законодательной при участии губернатора или его представителей. [18]

На протяжении всего американского колониального периода, начиная от А.Гамильтона, представившего свою концепцию помилования на Конституционном съезде, были разные взгляды политиков на то, например, должен ли Конгресс или Сенат обладать правом помилования или его согласования. Однако конечным результатом стало закрепление в п. 1 разд. 2, ст. II конституции США «абсолютных» полномочий президента в отношении помилования, как прерогативы исполнительной власти. [19]

На протяжении всей американской истории президенты широко пользовались правом помилования. Дж. Вашингтон впервые применил право помилования в 1795 г. в отношении бунтовщиков Пенсильвании. Т.Джефферсон миловал граждан за преступления против закона об иностранцах и подстрекательстве. А.Линкольн миловал подстрекателей к дезертирству. Помилование Э.Джонсоном в 1868 г. бывшего президента Конфедерации Дж.Дэвиса, американские юристы до сих пор считают спорным. Спорным они считают и многие решения, например решение У.Г. Хардинга о помиловании 24 политических заключенных, включая лидера социалистов Ю.Дебса. В 1971 г. Р. Никсон смягчил приговор Дж. Хоффу, президенту Международного братства водителей, который был осужден за мошенничество с пенсионными фондами и подкуп присяжных. Но пожалуй, самым громким было помилование Р.Никсона Дж.Фордом в 1974 г. Форд помиловал Никсона в ущерб своей победе на выборах 1976 г. [20] С 1900 по 2021 г. президенты США помиловали 22629 осужденных. Б. Обама помиловал наибольшее число – 1715 чел., Д. Трамп – 144 чел. [21]

Юридические условия помилования определяются конституционным строем государств. Ключевыми факторами являются: а) форма правления – монархическая или республиканская; б) форма государственного устройства – унитарная или федеративная. Организационно процедура помилования может предусматривать принятие решений: а) непосредственно главой государства; б) главой субъекта федерации; в) с участием совещательного консультативного органа.

Так, в США федеративное устройство обуславливает два уровня помилования – федеральное, осуществляемое президентом за федеральные преступления и губернаторское по делам о преступлениях против штата, при этом порядок губернаторского помилования в разных штатах имеет некоторые отличия. [22] Оригинальной данью пережиткам колониализма в США является практика «племенного помилования», в стране в настоящее время зарегистрировано 574 племён индейцев и аляскинских аборигенов, 326 индейских резерваций, в которых действуют внутренне законы о племенных судах и условия «племенного помилования». [23]

В Австралии помилование в отношении федеральных преступлений осуществляют Генерал-губернатор (ст. 61 конституции), и в отношении преступлений против штатов губернаторы (ст. 7 закона Австралии 1986 г.) и также как в США имеются процедуры и компетенции племён аборигенов в вопросах помилования. [24] Ст. 72 конституции Индии наделяет президента полномочиями помилования, смягчения наказаний, приостановления исполнения, приговора суда любому осужденному. [25]

В пределах и вне англо-саксонского общего права организация систем помилования совсем не следуют однотипной модели и отражают национальное разнообразие уголовных законов. Хотя в большинстве стран правом помилования наделён только глава государства, но он может иметь специальные вспомогательные органы. Так, консультативным органом при президенте США является прокуратура по вопросам помилования, входящая в структуру министерства юстиции. Некоторые конституционные системы считают, что прерогативой помилования должен быть наделен парламент или даже несколько ветвей власти одновременно. В соответствии с конституциями Никарагуа, Швейцарии, Турции, и Уругвая и др. решения о помиловании принадлежит законодательной власти и ее подструктурам. В Греции президент обязан следовать рекомендациям министра юстиции и совета судей. Решение главы государства или исполнительной власти требует парламентского согласия, например, в Дании. В Португалии, Финляндии и Индонезии требуется согласие на помилование Верховного Суда. В конституциях многих стран порядок помилования полностью схож с амнистией. Британская Корона в своей истории многократно применяла всеобщие амнистии тем же способом, что и помилование.

На процедуры помилования разных стран влияет характер полномочий главы государства, который может быть: единоличным (президент, король) или коллегиальным (президиум, совет); «сильным» – единовластным или «слабым», когда его подпись под решением о помиловании требует контрасигнатуры премьер-министра, как это происходит, например, в Румынии и Польше.

Франция принадлежит к группе стран, которые в вопросах помилования отдают предпочтение законодательной власти, наряду с полномочиями – исполнительной власти, над которыми президент наделен полномочиями высшего арбитра, но с ограниченными возможностями применения индивидуального помилования. В Финляндии президент может помиловать в основном в тех случаях, когда у него возникнут основания полагать, что осуждение было неправомерным и узник невиновен. У Короля Швеции, в отличие от других монархов, вообще нет прерогативы помилования, это полномочие принадлежит главе правительства – канцлеру, который может принять такое решение при согласии верховного суда. [26]

Помимо процессуального устройства института помилования в разных странах имеются весьма многообразные уголовно-правовые особенности материального понимания помилования. Так, в Сербии по уголовному праву понятия помилование и амнистия являются синонимами. В Норвегии допускается отказ осужденного от помилования. В Аргентине нельзя помиловать осужденного за государственные преступления. В Турции нельзя помиловать поджигателей лесов. В Бельгии не подлежат помилованию министры и госслужащие. На Тайване индивидуальное помилование осужденного возможно, только если он подпадает под общую амнистию. [27] Китай вообще не имеет процедур помилования за пределами деятельности судебной власти, там ходатайства и апелляции осужденных рассматриваются строго в процессуальных рамках судебной системы. [28] В Японии согласно ст. 73 конституции «принятие решений о всеобщих и частных амнистиях, смягчении и отсрочке наказаний и восстановлении в правах» принадлежит Кабинету министров – правительству, проекты таких решений готовит Национальная комиссия по реабилитации правонарушителей, исходя из докладов начальников пенитенциарных учреждений. [29]

В мусульманских странах, большинство из которых были британскими колониями, имеют оригинально сформировавшуюся доктрину помилования в виде совмещения исламской традиции с англо-саксонским прецедентным оформлением. Право помилования определено в конституциях этих стран и принадлежит главе государства. В Бахрейне король может отменить или смягчить приговор своим указом. [30] В Иордании Король имеет право на особое помилование и смягчение приговора, но общее помилование определяется особым законом. [31] В Ливане также президент предоставляет «особое помилование указом, но общее помилование может быть предоставлено только по закону» [32]. Аналогичная формулировка имеется в конституции Палестины. [33] В Омане султан вправе «помиловать и смягчить наказание» [34], аналогично право помилования закреплено за Амиром Кувейта [35] и Эмиром Катара [36]. В Пакистане президент «имеет право помиловать, отменить и отсрочить, а также смягчить, приостановить или смягчить любой приговор, вынесенный любым судом». [37] В Ираке президент осуществляет специальное помилование по рекомендации премьер-министра, за исключением случаев частных обвинений, международных преступлений, терроризма и коррупции. [38]

Конституционные установления исламских государств, как правило, не раскрывают процедуру и основания помилования, что свойственно англо-саксонской традиции, в которой право помилования определяется частично законом, но в основном прецедентом – практикой и традицией монархии. В этой группе стран конституционные нормы идеологически связаны с мусульманским правом и это находит отражение в конкретных формулировках. Так в Иране президент вправе помиловать или смягчать приговоры осужденным «в пределах исламских критериев» [39] по рекомендации главы судебной власти. Он может передать свои полномочия по помилованию другому лицу. В конституции Саудовской Аравии, где долгое время высшим законом страны считался Коран,  в конституции, принятой в 1992 г., не содержится нормы о праве помилования, но оно подразумевается, исходя из конституционных положений о правлении короля в соответствии исламом и шариатом, и об уважении им судебных решений. [40]

Пояснения относительно «исламских критериев» можно обнаружить в конституции Малайзии, где верховный правитель федерации (Янг ди-Пертуан Агонг) и правители 6 малайских и  султаны 7 мусульманских штатов (Ян ди-Пертуа Негери) обладают правом помилования, снятия и отсрочки наказания в пределах юрисдикции штата, а глава страны – только в отношении осужденных трибуналами и судами федеральных территорий. Глава федерации принимает решения о помиловании единолично, но в пределах закона «за хорошее поведение или особые заслуги» осужденного. Султаны руководствуются «рекомендациями» Советов по помилованию, имеющихся в каждом штате, и состоящих из федерального прокурора, премьер-министра штата и трех членов. Их полномочия могут быть передоверены другим должностным лицам. Конституция специально оговаривает, что правом помилования в отношении правителей штатов и их членов семей обладает только глава федерации. [41]

В Саудовской Аравии, несмотря на отсутствие норм в конституции, помилование осуществляется указом короля и обычно приурочивается к национальным праздникам и в первую очередь к Рамадану. Правом внесения рекомендаций о помиловании обладают специальные комитеты, состоящие из представителей провинций, тюрем, полиции и др. органов. По мусульманской традиции помилование не распространяется на 29 категорий преступлений, указанных в «принципах и директивах о ежегодном помиловании». Помилование невозможно за преступления, подпадающие под понятие «худуд – حدود » – пределы, установленные Аллахом – это прелюбодеяния «зинà – زِنَاء », употребление алкоголя, дорожный разбой и некоторые виды краж. Не подлежат помилованию в Рамадан осужденные за преступления: против государственной безопасности и «единства нации»; убийство; магия; колдовство; торговля людьми; богохульство; осквернение Корана; насилие в отношении детей и инвалидов; обман; попрание мусульманских приличий – «тасаттур – تاساتور »; отмывание денег; незаконные инвестиции в недвижимость; укрытие преступников; контрабанда оружия; преступления против должностных лиц, врачей и медперсонала; коррупцию; подделку печатей и документов; взяточничество; фальшивомонетничество; незаконное получение саудовского гражданства; военные преступления; разглашение государственной тайны; махинации на фондовом рынке и др. Заключенные, должны своим поведением доказать, что достойны этого. Заключенные – иностранцы, обязаны оплатить штрафы по приговорам, решение о помиловании и списании штрафа может быть принято, если размер штрафа не превышает 500 тыс. саудовских риалов. [42]

В Кувейте, где согласно ст. 75 конституции Амир не связан какими-либо формализованными рамками и обладает высшими прерогативами в области помилования, правовая практика выглядит следующим образом. Условия помилования определяются Амиром на каждый год и включают перечень осужденных по списку, представленному Амиру. Ранее принимавшиеся условия не предполагали помилования осужденных за преступления против государственной безопасности, растрату государственных средств, отмывание денег и ряд других составов преступлений, примерно соответствующих вышеприведенной Саудовской традиции. Списки осужденных, ежегодно представляемых к помилованию во дворец (Диван) Амира, готовит специальный комитет, в состав которого входят чиновники министерства внутренних дел, прокуратуры, пенитенциарных заведений и др. Как правило, указ Амира о помиловании приурочивается к празднику Курбан-байрам и Дню независимости. Индивидуальное ходатайство о помиловании может быть подано в офис генерального прокурора или непосредственно в комитет по помилованию, откуда они, в случае одобрения, представляются Дивану, где Амир по своему усмотрению решает, кто конкретно будет помилован его указом. Заключенный, который претендует на помилование, в течение всего срока заключения обязан продемонстрировать «хорошее поведение» и соблюдение всех тюремных правил. Ходатайство о помиловании утверждает начальник тюрьмы и направляет его для одобрения генеральному прокурору.

Вместе с тем, исходя из конституционных положений, Амир Кувейта вправе принять решение о помиловании по своему усмотрению вне существующей традиционной процедуры, без участия консультативных органов, даже если осужденный не находится в пенитенциарном учреждении и не признает свою вину. Но в таком случае, это решение будет по сути экстраординарным, находящимся вне существующей прецедентной практики помилования, основанным лишь на высшем гуманизме, доброй воле Амира и на его подразумеваемых (дискретных) конституционных полномочиях, как главы государства – монарха, обладающего полновластием.

Новейшая статистика помилования в Кувейте следующая: в 2019 г. помиловано 706 осужденных; в 2020 г. – 2370; на 2021 г. список, представленных к помилованию, включает около 600 осужденных. [43] В 2020 г. Амир в качестве «жеста доброй воли» помиловал группу граждан Индии: 16 человек были освобождены из-под стражи; 38 – сокращены сроки наказания; 33 – освобождены от штрафов и 1 – от депортации. [44] Новшеством нынешнего 2021 г. стало предоставление помилования, лицам отбывающим наказание под домашним арестом с использованием электронного браслета осужденного. [45]

Красноречивым примером является позиция Высокого суда Кувейта по ряду дел и в частности, в прецеденте шейх Шабир шейх Аль Каджа против Генпрокуратуры. Относительно права помилования Высокий суд указал на то, что прерогатива Амира по помилованию находится вне юрисдикции судебной власти страны согласно ст. 75 конституции Кувейта и ст. 239 Уголовного кодекса Кувейта. Решение Амира о помиловании осужденного ни коим образом не может быть оспорено в судебном порядке. [46] Прецедентная практика судебной власти Кувейта подтверждает в высшей степени уважительное отношение судов к решениям главы государства, принятым на основании обращений, поступивших из государственных органов, в том числе зарубежных.

Резюмируя сказанное, следует признать, что помилование является институтом, как национальных систем уголовного права, так и общепризнанной нормой международного права. Помилование реализуется в форме решения главы государства, правительства или иного высшего государственного органа за пределами судебной власти, которым в разных странах могут быть как конституционно определенные, так и специально назначенные должностные лица. Объемы помилования могут быть самыми различными, начиная от полного освобождения от наказания, до частичного смягчения условий отбывания наказаний, уменьшения штрафных санкций, погашения судимости или просто морального жеста «прощения».

Анализируя этот институт в сравнительно правовом контексте, можно выделить некоторые общие принципы помилования:

а) принцип милосердия – состоит в государственной моральной поддержке личности в прощении «злодеяния» с надеждой на «исправление» личности, возвращение из уголовной среды в социальную созидательную и нормальную гражданскую жизнь. Милосердие проявляется как политически мотивированный и публичный акт власти, принимаемый в том числе и в назидание всем другим гражданам, тем, кто, так или иначе, связан с помилованным семейными или социальными узами;

б) принцип реабилитации – это восстановление прав осужденного, как полноправного гражданина с честным и добропорядочным именем, возврат его к полноценной трудовой и общественной деятельности без изъяна и как-бы символическое аннулирование прежних решений судебной власти в отношении помилованного человека;

в) принцип наивысшей справедливости – политико-правовой жест верховной власти, символизирующий волю и приверженности к справедливости высшей государственной власти даже в том случае, когда человек «оступился», совершив преступление, и признан виновным по суду;

г) принцип персональной направленности – это демонстративный политический акт воспитательного, созидательного и деятельного прощения конкретной личности и конкретной определенности её характера и качеств по отношению к государству и обществу;

д) принцип беспристрастности – означает независимый характер решения о помиловании, не наносящий ущерба многотрудной деятельности судебной системы по изобличению, доказыванию и суду над преступником. Тем самым власть как бы заявляет, что она не в состоянии повлиять на судьбы всех осужденных, но в тех случаях, когда имеется соответствие обстоятельствам и критериям помилования, несудебная ветвь власти вправе принять свое решение, не зависящее от судебной процедуры.

Исходя из этих общих принципов, обнаруживаемых чисто умозрительно на основе анализа страноведческой информации, помилование предстает как глобальный инструмент национального политического воздействия власти на общественные отношения в сфере уголовного права. Помилование дает морально-нравственный импульс для исправления осужденных, сохранения ими веры в справедливость государства даже в тех случаях, когда они были несправедливо осуждены. Помилование диктуется гуманистическими причинами, политической волей и государственными интересами, и является выражением мудрости государственной власти.

Критерии, на которых базируется помилование, в разных странах отличаются, но практически везде учитываются: тяжесть преступления, склонность осужденного к рецидиву – возврату к преступным деяниям, искренность раскаяния, признание вины, поведение в местах заключения, уважительное отношение осужденного к высшей государственной воле, к своему исправлению и соблюдению права.

Помилование не обязательно сопровождается заранее заданными процедурами и системой бюрократических инстанций. Решение о помиловании формируется, как правило, вне зависимости от мнения судебной власти и в ряде случаев вопреки этому мнению. Практика помилования в каждой стране формировалась исторически, как своего рода неписаный общественный договор между государством и народом, по которому государство обязуется быть милостивым, а народ – право-послушным. Таков общеполитический смысл института помилования.

В современном мире нет типового единства в понимании и применении помилования, существует множество разных концепций, подчас конкурирующих между собой внутри стран, и тем более, на международной арене. Например, в глобальном научном измерении нет убедительных ответов на такие, казалось-бы простые вопросы: Является ли помилование констатацией вины осужденного? Обязан ли глава государства учитывать общественное мнение или мнение консультативного органа, решая вопрос о помиловании? Можно ли помиловать осужденного, находящегося в бегах или вне юрисдикции государства? Можно ли помиловать другим – более длительным наказанием или штрафом? Можно ли помиловать возвратом наград или титулов? Может ли государь помиловать сам себя или своих домочадцев? Можно ли помиловать казненного?

Множество этих и других проблем реализации государственных полномочий помилования в странах мира требуют постоянного и пристального научного рассмотрения и анализа для совершенствования и конструирования взаимоприемлемой международной системы верховенства справедливости и правосудия. Это позволит каждой стране иметь ясное понимание возможностей защиты своих граждан в иностранной юрисдикции с помощью универсального конституционного права помилования.

ГЛЕБОВ Игорь Николаевич, доктор юридических наук, профессор,
Заслуженный юрист Российской Федерации


СИДОРОВ Владимир Александрович, 
политолог, Международный
фонд защиты от неправосудного преследования граждан за рубежом

Аннотация. В статье рассматриваются проблемы помилования осужденных в контексте сравнительного правоведения. Сопоставляя конституционные установления разных стран и практику помилования, авторы пытаются выявить общие политико-правовые закономерности этого явления, обозначить принципы и критерии института помилования, имеющиеся в разных странах. Проведено общее аналитическое сравнение зарубежной практики помилования с российской теоретической точкой зрения с акцентом на правовые системы стран англо-саксонской семьи, включая мусульманские государства.

Ключевые слова: сравнительное правоведение, правосудие, милосердие, помилование осужденных, амнистия, условно-досрочное освобождение, милосердие, смягчение уголовного наказания, англо-саксонское право, мусульманское право.

Title: PARDON IN THE GLOBAL DIMENSION

Authors: GLEBOV Igor Nikolaevich, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation. SIDOROV Vladimir Alexandrovich, Political scientist, International Fund for Protection against unjust persecution of citizens abroad.

Annotation. The article examines the problems of pardoning convicts in the context of Comparative Law. Comparing the constitutional provisions of different countries and the practice of pardon, the authors try to identify the general political and legal patterns of this phenomenon, to outline the principles and criteria of the institution of pardon that exist in different countries. A general analytical comparison of the foreign practice of pardoning with the Russian theoretical point of view is carried out, with a emphasis on the legal systems of the countries of the Anglo-Saxon family, including Muslim states.

Keywords: Comparative Law, justice, mercy, pardon of convicted persons, amnesty, clemency, parole, criminal punishment, Anglo-Saxon Law, Muslim Law.

Ссылки и примечания:

[*]  В ссылках даны подтекстовые гиперссылки на интернет публикации.
[1]. О ситуации с нарушением прав и законных интересов российских граждан за рубежом / Материалы совместного заседания Комитета Государственной Думы по международным делам. – Москва. 22 ноября 2019. – 74 с.
[2]. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, ч. 1 ст. 185, п.1 ч. 5 ст. 302 // Собрание законодательства Российской Федерации (далее – СЗ). 2001. № 52. Ст. 4921.
[3]. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, ст. 176, ч. 1 ст. 185 // СЗ. 1997. № 2. Ст. 198.
[4]. Указ Президента Российской Федерации от 14 декабря 2020 г. № 787 «О некоторых вопросах деятельности комиссий по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации» // Российская газета. 2020. № 283.
[5]. Помилование в Российской Федерации / Под ред. А.С.Михлина. – М.: РОСДР, 2001.– С. 32-38; Указы Президента Российской Федерации с 2001-2021 гг.
[6]. Уголовный кодекс Российской Федерации, ст. 84 // СЗ. 1996. № 25. Ст. 2954.
[7]. Уголовный кодекс Российской Федерации, ст. 79.
[8]. Евангелие. Мф. 27:15-21. Мк. 15:6-15. Лк. 23:17-25. Ин. 18:39-40.
[9]. Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник Общего уголовного права. Том первый. Общая часть. Киев, 1875. С. 280.
[10]. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. Харьков: Изд. С.Я. Беликова, 1889. С. 87.
[11]. Weber, M. Essays in sociology.- N-Y.: Oxford Univ. Press.1946 P. 196-197, 245-250.
[12]. Executive Clemency Comparative and Empirical Perspectives / Ed. D.Pascoe, A. Novak. New York: Routledge. 2020. – 294 p.; Lévy, R. Pardons and Amnesties as Policy Instruments in Contemporary France // Crime and Justice, vol. 36, no. 1, 2007, p. 551–590; The History of the Pardon Power: executive unilateralism in the constitution // American history. 2020. Dec. 2.
[13]. Kobil, D. Due Process in Death Penalty Switching: Life, Liberty, and the Pursuit of Pardon // University Law Review Richmond. 1993. Vol. 27. P. 201-202.
[14]. Hoyle, R. & C. The Death Penalty: A Worldwide Perspective / 5th ed.- Oxford: Univ. Press. 2015. P. 312 – 321.
[15]. Duker, W.F. The President’s Power to Pardon: A Constitutional History, Wm. & Mary L. Rev. 1977. Vol. 18. P. 475-487; Kobil, D.T. The Quality of Mercy Strained: Wresting the Pardoning Power from the King // Texas Law Review. 1991. Vol. 69. P. 569-586.
[16]. Steiner, A.M. Remission of Guilt or Removal of Punishment? The Effects of a Presidential Pardon // Emory Law Journal. 1997. № 46. P 959-963.
[18]. Jensen, C. The Pardoning Power In The American States.- W-n: Kessinger Publishing. 1922.– 154 p.; Menitove, J.T. The Problematic Presidential Pardon: A Proposal for Reforming Federal Clemency // Harvard Law & Pol’y Rev. 2009. P. 447-449.
[19]. Foster, M.A. Presidential Pardon: An Overview and Selected Legal Issues. // CRS report. 2020. January 14.
[20]. Ruckman, Jr. Executive Charity in the United States: Origins, Development, and Analysis (1900–1993) // President's Quarterly Research. 1997. Vol. 27, №. 2, pp. 253–254.
[21]. Министерство юстиции США. Статистика помилования. 2021.
[22]. 50-State Comparison: Pardon Policy & Practice // Margaret Colgate Love. 2020.05.
[23]. Novak А., Mason G. University Tribal Pardons // Comparative Study. 2021. May 20.
[24]. Walpole, S., Moss, A., Isdale, W. Amenability of the Executive Power to Pardon to Judicial Review // Australian Journal of Administrative Law. 2020. Vol 27 (4). P. 193-197.
[25]. Kritarth, P. Executive Clemency in United States and India // SSRN 2014. February 23.
[26]. Rolph, C.H. The Queen’s Pardon / Ed. Cassell. 1978. P. 71-72.
[27]. Liao, F. Why Taiwan’s De Facto Moratorium was Established and Lost, in Capital Punishment: A Hazard to a Sustainable Criminal Justice System.- Lill Scherdin ed., 2014. P. 175-191.
[28]. Renwen, L. Recent Reforms and Prospects in China, in Confronting Capital Punishment In Asia: Human Rights, Politics, and Public Opinion.- Roger Hood and Surya Deva eds. 2013. P. 107, 118–120.
[29].  Ibid. P. 23-44.
[42]. Аднан аль-Шабрави Оказ // Saudi Gazette Джедда. 2019. 18 мая.
[43]. Амир Кувейта помилует в 2021 году 600 заключенных // Arab Times. 10.01.2021.
[44]. Амир Кувейта помиловал осужденных индейцев // Indian Front Liners. 2020.01.
[45]. The Amiri Pardon Committee Approves the Amnesty Rules for 2021 // Al-Rai Media 26.10.2020.
[46]. Penal Court of Kuwait. Division 3. Verdict № 278/2018. Corresponding 12.12.2019.