Оперируя юридическими терминами и оставаясь исключительно в плоскости международных соглашений, нельзя забывать и о практической стороне вопроса, процессе претворения в жизнь их положений. Отличие сложившейся фактической системы от зафиксированной в документах кроется в "праве сильного".
Государство, обладающее широким инструментарием для насаждения и продвижения своих интересов, включая возможность физического подавления или уничтожения, не всегда, вернее, практически никогда не обращает своего внимания на обязанности по тому или иному договору, на принципы, провозглашенные тем или иным документом, включая суверенитет.
Исторический пример, популярный среди отечественных исследователей – Лига Наций. Идея, основанная на высокоморальных принципах идеалиста-Вильсона, нашла свое воплощение в международной организации. В самой же организации не оказалось Вильсона, как и его страны – Соединенных Штатов Америки.
Примеров более жестоких, связанных прежде всего с войнами и кровопролитием также существует великое множество. Только за последние несколько десятков лет набралось весомое количество "бурь в пустыне" и других подобных операций.
Даже в действиях, носящих положительную для россиян корреляцию, можно усмотреть "право сильного". Абстрагируясь от оценочных суждений категориями "историческая справедливость/аннексия", обратимся лишь к силовому фактору в "конфликте" России и Украины. В эпизоде с Крымом ее "соперником" оказалось государство, значительно уступающее в мощи.
С юмором отметим, что с Аляской, находящейся в составе ведущей военной державы мира, подобных действий совершить не удалось бы: "соперник" слишком силен.
Тенденция к наращиванию роли силового фактора в международных отношениях просматривается все более очевидно. В таких условиях суверенитет государства может быть обеспечен прежде всего возможностью обороняться и применять давление на международной арене.