Правовой статус Северного морского пути

Северный морской путь - зона морских пространств между меридианом мыса Желания (на архипелаге Новая Земля) и Беринговым проливом. В зависимости от ледовых условий, мощности флота и других условий протяженность маршрута колеблется от 2,2 до 3 тысяч морских миль. Это главная судоходная магистраль российской Арктики и один из важнейших элементов экономики этого региона. Проходит по морям Северного Ледовитого океана (Баренцеву, Карскому, Лаптевых, Восточно-Сибирскому, Чукотскому) и частично Тихого океана (Берингову). Административно СМП на западе ограничен западными входами в новоземельские проливы и меридианом, проходящим на север от мы­са Желания, а на востоке, в Беринговом проливе, — параллелью 66° с. ш. и меридианом 168°58′37″ з. д. Длина Северного морского пути от Карских Ворот до бухты Провидения — около 5600 км. Расстояние от Санкт-Петербурга до Владивостока по Северному морскому пути составляет свыше 14 тыс. км.

До 1982 г. вся Арктика делилась лишь пятью странами — СССР, Норвегией, Данией, США и Канадой — на секторы, вершинами которых был Северный полюс, основаниями — обращенные к полюсу северные границы этих государств, а боковыми сторонами служили географические долготы. В настоящее время арктические территории регулируются Конвенцией ООН по морскому праву от 1982 г., которая предоставляет прибрежным государствам контроль над континентальным морским шельфом (морское дно и недра подводных районов, находящиеся за пределами территориальных вод государства). При этом, согласно 76-й статье Конвенции, никакая страна не вправе устанавливать контроль над Арктикой, но имеющие выход к Ледовитому океану государства могут объявить своей исключительной экономической зоной территорию, простирающуюся на 200 миль от берега. Эта зона может быть расширена еще на 150 морских миль, если страна докажет, что арктический шельф является продолжением ее сухопутной территории. В своей экономической зоне прибрежное государство имеет преимущественное право на добычу полезных ископаемых.

В дореволюционном законодательстве России (царские указы 1616-1620 гг., Указ Сената 1821 г., распоряжения российского императора 1883 и 1869 гг., Инструкция 1893 г. и др.) был предусмотрен ряд исключительных прав (на торговлю, китовую и рыбную ловлю и т.п.) нашей страны и российских подданных в некоторых районах Арктики. Одновременно с этим шел процесс законодательного закрепления суверенитета России за землями и островами, прилегающими к ее арктическому побережью. Такое закрепление нашло отражение, в частности, в ноте МИД Российской империи от 4 сентября 1916 г., подтвердившей принадлежность России ранее открытых островов, которые "вместе с островами Новосибирскими, Врангеля и иными, расположенными близ азиатского побережья Империи... составляют продолжение к северу континентального пространства Сибири", а также в известном постановлении Президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г. "Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане".
При этом, однако, ни один из указанных документов не предусматривал распространения российского суверенитета собственно на арктические моря или части Северного Ледовитого океана. Исключение в этом смысле составило лишь объявление внутренними российскими водами вод ряда прибрежных морских акваторий, расположенных вдоль арктического побережья России.

Так, Инструкция 1893 г. определила, что "под суверенитет России подпадают все заливы, бухты, рейды "русского побережья Северного Ледовитого океана" и все Белое море к югу от линий, соединяющих входные мысы". Почти через сто лет этот перечень был конкретизирован постановлениями Совета Министров СССР от 7 февраля 1984 г. и 15 января 1985 г., на основании которых в состав внутренних вод нашей страны были включены, в частности, воды Белого моря, Чёшской, Печёрской, Байдарацкой, Обской губ, Енисейского залива, а также воды проливов, отделяющих от материка острова Новая Земля, Колгуев, Вайгач, Северная Земля, Анжу, Ляховские и ряд более мелких островов, а также проливов, разделяющих эти острова, земли или архипелаги между собой.
Такая же работа была проделана Канадой, которая в 1985 г. объявила проливы, образующие Северо-западный проход, а также другие морские пространства внутри Канадского Арктического архипелага своими внутренними водами в результате проведения вокруг него прямых исходных линий. Еще ранее определенные нормотворческие шаги в этом направлении были предприняты и Норвегией.

Юридическая обоснованность таких действий во всех случаях предопределялась как нормами обычного международного права, так и положениями ст. 4, 5 и 7 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г., предусматривающими возможность использования метода прямых исходных линий и учета наличия у прибрежного государства "исторических" заливов при определении внутренней границы его территориального моря.
Включение указанных норм в текст Конвенции 1958 г. во многом было связано с вынесением 18 декабря 1951 г. Международным судом ООН решения по англо-норвежскому спору о рыболовстве, в котором были определены следующие основные принципы проведения прямых исходных линий: 1) они не должны заметно отклоняться от общего направления берега; 2) морские акватории, лежащие с внутренней стороны исходных линий, должны быть достаточно тесно связаны с береговой территорией, чтобы на них мог быть распространен режим внутренних вод; 3) при установлении прямых исходных линий следует принимать в расчет особые экономические интересы данного конкретного региона, реальность и значение которых ясно доказаны их длительным осуществлением со стороны прибрежного государства. В качестве дополнительного критерия Суд определил также наличие длительной исторической практики использования метода прямых исходных линий конкретным прибрежным государством, которая при этом не рассматривалась другими странами как противоречащая нормам международного права.

Приведенные факты со всей очевидностью доказывают, что активная нормотворческая деятельность России, Канады и Норвегии по распространению статуса внутренних вод на свои прибрежные арктические акватории в полной мере соответствовала как указанным выше требованиям (получившим также закрепление в ст. 7 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.), так и международному морскому праву в целом, поскольку подобные действия не встретили практически никаких возражений со стороны остальных стран мира.

В данном контексте интересно звучат заявления США о необходимости интернационализации СМП. В апреле 2018 года американский адмирал высказался о правовом режиме Пути и обеспечении свободного мореплавания в его акватории. При этом, ввиду частого оледенения водной поверхности и трудности маршрута морские перевозки по СМП не отличаются интенсивностью и в основном использую Россией для собственных нужд - снабжения населения потребительскими товарами и транспортировка экспортных ресурсов. Изменение правового статуса не будет способствовать значительному росту морских перевозок в данном направлении, однако за заявлениями США скрывается совершенно иное стремление - изменение правового статуса СМП приведет к значительному уменьшению исключительной экономической зоны России в Арктике, что в контексте природных богатств, разведанных на дне океана и на шельфе, может стать серьезным ударом по возможностям РФ добывать природные ископаемые, в первую очередь нефть и газ, и одновременно откроет эти территории для эксплуатации со стороны США и других стран.