ГЛЕБОВ Игорь Николаевич, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации

CyberintМир будущего планетарного права таит немало загадок, одной из которых представляется применение искусственного интеллекта в юриспруденции. За текущими юридическими заботами отечественная правовая наука как-то не склонна к футуризму, и зачастую без должного внимания теоретиков и практиков остаются новые перспективные направления правосознания и правоприменения. Так в своё время получилось, например, с интернет-правом, электронной демократией, электронным правосудием, биотехнологиями и многими другими направлениями, в которых мы по-прежнему остаемся в детских пеленках рамочного восприятия, либо унылого феодального дележа, соизволений или запретов, вместо того, чтобы работать на опережение, предвидеть вспышки новых явлений, их масштабы и перспективы, дабы заблаговременно заготовить для них правовое благоустройство. Не хотелось бы, чтобы также случилось и с искусственным интеллектом. Но нельзя сказать, что об искусственном интеллекте в отечественной юриспруденции никому ничего не известно. Однако пока никто не сформулировал понимания этого явления в виде правовой проблемы, требующей безотлагательного решения. Попытаемся восполнить этот пробел.  

Постановка проблемы искусственного юридического разума вытекает из сопряжения двух взрывообразно развивающихся явлений объективной реальности.

Во-первых, развитие инженерно-технической мысли привело к реальному появлению в общественной жизни роботов, которые стали самостоятельно выполнять функции регуляторов или участников общественных правоотношений. Например, роботы уже успешно выполняют функции управления транспортом, энергоснабжением, жизнеобеспечением людей. Роботы спасают людей при чрезвычайных ситуациях. Военные роботы (дроны) давно способны самостоятельно и массово уничтожать людей, и не только во время вооруженных конфликтов.[1] Роботы ловят преступников, пишут новости, торгуют на биржах. Искусственный интеллект автоматически ставит диагноз больным. А разве не могут роботы реализовать конституционный идеал подчинения судей только закону? Наверное, могут ведь над ними нет вышестоящих чинов, соизволению которых они не могут не подчиняться. Система искусственного интеллекта исключает возможность юридической ошибки. Робот знает лишь закон и действует в соответствии с ним. Юрист-человек обходятся значительно дороже, чем юрист-робот. С компьютерным разумом можно вести юридические дела совсем иначе, ведь в них значение будет иметь только то, что робот примет как закон. Разумеется, полное доверие людей к роботам возникнет не скоро, но уже сейчас соревноваться с роботами на равных людям становится все труднее, а может быть это уже выше их сил. И это юридическая реальность, с которой должно считаться и общество, и его законодатели.

Во-вторых, создан компьютерный интеллект, который по своим возможностям превышает человеческие возможности. Более того, имеются киберсистемы, которые уже способы самообучаться, адаптироваться к материальной и духовной жизни общества. Искусственный разум пишет уже не только стихи, музыку и картины. Он уже обыгрывает человека не только в шахматах и казино, но и во много другом. Есть программы спорщики, которые могут легко переспорить человека в юридических дебатах. Программы изобличают фальшь, лжесвидетельство, чутко реагируют на эмоциональные и психологические состояния людей. Программы уже давно способны писать и проверять составленные людьми договоры. Искусственный разум формирует деловые и ценные бумаги. Он генерирует криптовалюты, конвертируемые в реальный капитал. Он самостоятельно управляет правами собственности. Создан алгоритм, способный точно предсказывать решения государственных судов. Искусственное моделирование судебных актов позволило роботам в 70% случаях повторить решения Верховного Суда США и в 79 % решения Европейского суда по правам человека.

А значит всего полшага осталось ступить человечеству до того, как появятся роботы: судьи, прокуроры, адвокаты, коллекторы, риелторы… а может быть даже и депутаты. Причем с гораздо более миловидной внешностью они смогут быстрее и лучше решать проблемы законотворчества, судопроизводства и управления. Они смогут справедливее и достовернее с математической точностью решать практически любые юридические дела. В отличие от людей они могут беспристрастно выдерживать заданные параметры объективности и гуманизма. При этом они не будут лениться, глупить, брать взятки, а тем более, «выбивать» себе неподъемных для госбюджета привилегий и иммунитетов. Робота-судью невозможно подкупить, для него не имеют значения человеческие слабости – честолюбие, трусость, лесть и подлость Робот-адвокат бескорыстно предан своему клиенту, и запрограммирован любыми доступными законными путями попытаться вывести своего подзащитного из-под молоха предвзятости правосудия.

Возможно, кто-то скажет, что все это пустое фантазерство, не имеющее ничего общего с реальной жизнью. «Роботы не смогут в ближайшем будущем рассматривать уголовные и гражданские дела, поскольку они не способны учесть все детали, в том числе человеческий фактор», заявил судья Конституционного суда Г.Гаджиев.[2] Но как вы думаете, что выберет общество, если ему, измученному судебными ошибками, коррупцией и запутанными и лукавыми законами, вдруг предложить выбор между: продажным судьей-человеком и неподкупным судьей-роботом? Что лучше для народа, оказавшийся в парламенте безграмотный депутат-лентяй, или депутат-робот, неутомимый, скромный и беспристрастный трудяга-законодатель, способный сам, без участия человеческих порочных факторов создавать безупречные законы и исправлять ошибочные?

Разумеется, если общество убедится в том, что одну и ту же юридическую функцию за человека может выполнять робот, что он лучше, чем человек справляется с правовой задачей, то альтернативы роботам не будет. Кто захочет сидеть в очередях к нотариусам, адвокатам и всякого рода регистраторам, если будет знать, что техника сделает тоже самое, но намного лучше и быстрее. Она мгновенно и беспристрастно проверит, составит и заверит акт гражданского состояния или имущественного положения. Она без кислой мины на лице, хамства или грубости молниеносно выдаст любой документ и поставит на нем свою электронную подпись, которая в миллион раз более защищена, чем обычная – человеческая, заверенная мастичной печатью. А главное, что техника при умелом содержании не делает ошибок. Она безупречна. Безупречна ровно настолько, насколько человек о ней позаботился, обезопасит и настроит ее.

Такие системы уже созданы, и они работают. В Мюнхене создана компьютерная программа «Elterngeld» - родительские деньги, которая принимает решения по искам о детских пособиях. Она уже несколько лет обеспечивает прозрачность принятия финансово-юридических решений. В Финляндии юридический робот «TrademarkNow» разбирает претензии по использованию товарных знаков. Он оперирует соединенной базой данных американских и европейских регистраторов и принимает безошибочные решения. [3]

Американская юридическая фирма Baker & Hostetler с 2016 года использует робота ROSS с искусственным интеллектом для подбора прецедентов по конкретным делам о банкротстве, налогам, медицинскому страхованию. То, на что человек-юрист тратит часы, у робота-юриста уходят мгновения. Разработанный в Стэнфордском университете робот DoNotPay оспаривает штрафы автовладельцам. За два года робот-автоюрист обслужил более 250 тысяч клиентов, большая часть из которых избежало наказания. Программа COIN от JPMorgan автоматизировала работу своих юристов по анализу кредитных договоров. Ранее на эту работу требовались сотни тысяч человеко-часов трудозатрат ежегодно. Теперь дела решаются за считанные секунды.[4] Сбербанк России объявил о запуске робота-юриста, способного составлять иски. По словам руководства банка, это позволит высвободить порядка 3 тыс. рабочих мест. Российские банки успешно используют программу Casebook, которая самостоятельно принимает решения об оценке рисков кредитования потенциальных заемщиков.

Итак, постановка проблемы ясна – речь идет о переходе от юриспруденции человеческих ошибок, слабостей и страстей к беспристрастной математически точной юриспруденции – неотвратимой, единообразной, повсеместной и безупречной законности.

Государство, будучи неодушевленным образованием, тоже дело рук человеческих, как и робот, и оно также предназначено для осуществления правовых принципов, диктуемых разумом всего общества. Государство-механизм также, как и юридический робот, способно воспроизводить разум души и тела человека. Законодательную функцию души в государстве выполняет верховная власть, которая может сформировать искусственный юридический интеллект. Посредством государства общественный разум движется к отрицанию стихий хаоса неразумной толпы, формируя искусственный разум в соответствии со целями общества. Олицетворяя собой рациональное начало, государство-механизм управляет обществом, опираясь на искусственный разум закона, созданный по крупицам и фрагментам из общественного сознания, подчиняя ему хаотичное движение общества. Включенные в систему государственного управления человеческие страсти также становятся инструментом порядка. Иррациональную энергию человеческих пороков – эгоизма, жадности, зависти, ненависти и др., разумеется, не смогут отменить роботы. Но они могут помочь людям сдержать их пороки в рамках закона и направить эту негативную энергию во благо общества.

Ценностное содержание права общественное сознание вряд ли когда-либо уступит искусственному интеллекту. Но уже сейчас он может оценить последствия теорий и симптомы назревающих в обществе кризисных процессов. По мере роста информационного идеологического шума и законодательного замусоривания общественного сознания, государство вполне может сделать выбор в пользу искусственного интеллекта. Во всяком случае, для преодоления упадка бюрократической правовой традиции мы можем говорить это в контексте фундаментальных тектонических сдвигов информационной революции в общественном сознании. Смысл законов проявляется в их соотнесении с системой всеобщих гуманистических истин, принципов чести и справедливости. А значит, юридический дискурс неизбежно приводит любые социальные системы к возникновению материальных предпосылок для использования искусственного интеллекта. Стремление к рациональному обоснованию права «пока оно признается и значимо» отражает волю любой власти, ее движущее начало. Поэтому идеал рационально организованного общества - это прогресс, создание гуманистического «царства разума», на страже которого вполне могут стоять беспристрастные и несгибаемые роботы.

Сфера применения искусственного юридического разума в настоящее время, конечно же еще не столь широка, чтобы реально говорить о роботах-законодателях. Однако кое-что нужно отдать роботам уже сейчас и срочно.

В законотворчестве, например, если в нашей стране поручить роботам проанализировать все тексты законов и подзаконных актов федерального, регионального и муниципального уровня, то наверняка выяснится, что весь законодательный массив страны процентов на восемьдесят будет состоять из повторов одних и тех же положений.[5] Не нужно теряться в гипотезах, чтобы предсказать находку роботами огромного количества противоречий в наших человеческих законах. Поэтому на поверхности лежит потребность в роботе кодификаторе и систематизаторе законодательства. В отличие от других стран, где архаичное, писаное еще на воловьих шкурах и досках статутное и прецедентное право столь запутано, что не поддается оцифровке, Россия имеет сравнительно новое законодательство, которое практически всё писалось на компьютерах и легко может быть проанализировано искусственным юридическим интеллектом, и не только проанализировано, но и поправлено. А значит нашим депутатам не стоит волноваться, роботы им не угрожают. Депутаты, как и прежде, могут безмятежно наслаждаться своими законными привилегиями. Но роботы уже кое-чем угрожают помощникам депутатов. Робот-помощник депутата или робот-кодификатор может уже хоть сегодня изготовлен электронной промышленностью и робототехникой. Во всяком случае, с электронной кодификацией и систематизацией законодательства мы, похоже, явно запаздываем.

Государственно-правовые базы данных – это слишком серьезная вещь, чтобы оставлять их на откуп человеческому хаосу рынка. Государство вполне может «запустить» робота, способного кодифицировать - «чистить» законы. Это позволит высвободить десятки тысяч рабочих мест, на которых одни юристы занимаются только тем, что переписывают с ошибками и поправками то, что уже ошибочно прописано и поправлено другими юристами. Роботы уже вполне готовы и способны к генеральной чистке отечественного законодательства. Государственная база юридических актов вполне может содержаться в единых руках государственного робота, который не позволит ее ни подменить, ни исказить, ни засорить в коммерческих или иных мелко-человеческих целях.

Следующим в ближайшей перспективе этапом использования робота-законодателя видится его применение непосредственно в разработке законов. Сплошной анализ искусственным юридическим интеллектом всего законодательного массива легко выявит все ошибки, пробелы и диспропорции. Единые алгоритмы на базе конституционных констант, общегосударственной мудрости и гуманизма приведут к единой логике правовое регулирование во всех отраслях и институтах права. Любое законодательное предположение можно будет просканировать искусственным интеллектом, чтобы понять его ценность еще до того, как оно возникнет в чиновничьем делопроизводстве. При хорошем подходе искусственный интеллект не пропустит юридической тавтологии и законодательного пустословия. А главное, робот способен беспристрастно оценить исполнимость закона и его эффективность и надобность. Робот точно скажет, где человек-законодатель ошибся, что и на сколько не учел, и как это поправить. Компьютерные программы, которые воспроизводят мыслительную работу законодателя, и способны к самосовершенствованию, уже имеются или на подходе в последних стадиях разработки.

В судопроизводстве. Любой опытный судья, если поговорить с ним на чистоту, скажет, что вся его судейская работа, как минимум, процентов на 95 состоит из подбора известных юридических формулировок к типичным явлениям жизни. Для искусственного интеллекта не составляет проблемы классифицировать все действительные, мыслимые и всевозможные казусы по признакам относимости их к законодательным нормам. Робот-судья с несравненно большей долей детализации может отследить все законодательные акты и прецеденты, применимые к любому конкретному казусу – правонарушению или спору. На оставшиеся 5В % остаются вопросы судейского усмотрения, а точнее - «произвола» судьи-человека. Так вот, для судьи-робота и эти 5% тоже могут быть запрограммированы для использования во благо судящегося человека, если будут заданы четкие пределы усмотрения и коэффициенты, когда робот-судья вправе применить своё милосердие, снисхождение. В отличие от судьи-человека, робот-судья не примет ни одного решения, которое не будет юридически мотивировано с конкретным указанием на закон или мудрость общечеловеческого рассуждения, заложенную в его программу. Но, даже если этого недостаточно, эти 5 % судейской работы, можно не отдавать роботам и оставить за человеком-судьей. Важно только определиться с программой – найти разделительную грань между рутиной и судейским творчеством.

Конечно, и в этом деле нашим человеческим судьям пока ничто не угрожает. Роботы пока не претендуют на их мантии и вознаграждения. Единственно на что претендуют роботы в судейской работе, так это на то, чтобы высвободить судей от явно рутинной и технической работы. Например, у нас миллионы должников и кредиторов с одним и тем же типовым набором доказательств и доводов. В частности, по банковским кредитам, по неуплате налогов, сборов, штрафов и т.п. Ну разве не назрела проблема, чтобы на стадии досудебного урегулирования робот-арбитр принимал (или готовил) решение по типовым правилам со ссылками на все действующие нормы законодательства применимые к этим случаям с учетом казуальных ответвлений и факторов гуманизма.

Судье-человеку останется только контролировать и программировать робота-судью. Причем, если это программирование будет скрупулезно сделано и одобрено всем судейским сообществом, да еще и под пристальным общественным надзором, то в программе робота-судьи невозможно будет допустить ошибок, произволу и коррупции доступ туда полностью закроется. Разве это не достойная цель – высвободить с помощью искусственного интеллекта наших судей от пустой рутинной работы? И участники процесса будут довольны, ведь роботу-судье не нужны апелляционные и надзорные инстанции, на всех уровнях у роботов принимаются одни и те же безошибочные решения. Что может быть лучше для людей, чем скорый, правый и неподкупный суд, даже если судья-робот.

У судьи робота нет совести? А нужна ли она ему? Он судит беспристрастно по закону. Ему нельзя позвонить сверху, на него нельзя надавить и его нельзя запугать и подкупить. Участникам процесса остается только представить свои доказательства, доводы, по ним робот вынесет объективное решение. Искусственный юридический интеллект вполне способен работать автономно без вмешательства в его работу и в алгоритм принятия решения. Причем тут совесть? Чем должен руководствоваться судья-робот там, где судья-человек руководствуется совестью? Убеждения совести – усмотрение суда всегда находится в определенных процессуальных рамках закона, а значит то, что люди именуют совестью, вполне может быть запрограммированно в функциях искусственного интеллекта.

В отличие от роботов люди-судьи имеют некоторые «лишние» для фемиды особенности, например, судебные решения, как утверждают психологи, зачастую зависят от функционирования желудочно-кишечного тракта судей, их зрения, слуха, сонливости, настроений и эмоций окружающих. Всех этих атавизмов роботы лишены, они служат только делу и при соблюдении технического регламента идеальны в работе.

В этом смысле, современные конструирования электронного правосудия находится в очевидном тупике. В том виде, в котором электроника сегодня допущена в судебный процесс, она напоминает переход от пера к пишущей машинке. В электронике и технике отечественное правосудие пока не видит партнера, усматривая в нем только услуги комфортности или вспомогательное расходное средство пользования. На самом деле возможностей для внедрения искусственного интеллекта в судопроизводстве гораздо больше. Но для их реализации нужно преодолеть зазнайство и чванство в судейско-человеческой среде. Чтобы оценить всю мощь и пользу искусственного интеллекта для судебной системы, нужно менять не декорации на сайтах судов, а материальное и процессуальное право, предусмотрев в нем типовые алгоритмы принятия решений, как для условий очевидности, так и в неочевидности событий и доказательств. В судейском мышлении нет ничего такого, что невозможно было бы представить в виде алгоритмов искусственного интеллекта, во всяком случае в большинстве гражданских, арбитражных и административных дел.

Уже сегодня просто объективно ломится во все открытые и закрытые двери и окна тема киберправосудия по электронным сделкам[6]. Доверить решение спора независимому арбитру является естественным правом каждого человека. Законы любой страны приветствуют внесудебное примирение спорящих сторон, когда, не прибегая к системе официального правосудия с его громоздкими и длительными процедурами, стороны по взаимному согласию могут доверить свое дело тому, кто рассудит ясно, беспристрастно, справедливо и без проволочек.

«Рассуди нас…», звучало издревле и сегодня этот старейший естественный способ правосудия оказывается самым эффективным в киберпространстве, где не существует границ между странами и правовыми системами. Третейские судьи, арбитры, медиаторы должны быть всегда и для всех в открытом доступе. Иски, тяжбы и претензионные дела, вытекающие из электронных сделок, вполне можно доверить роботам. Правильный ход дел гарантирует правовой алгоритм искусственного интеллекта. Он беспристрастен, не ангажирован и проверяем. В киберпространстве ничего не утаишь и не спрячешь, тем более, если речь идет об электронных сделках. Имея полномочия от спорящих сторон, роботы-арбитры решат любое дело строго по закону, основываясь на оцифрованных фактах и электронных документах, зафиксированных в киберпространстве – доказательствах, которые невозможно подделать, подменить, исказить или потерять.

Искусственный интеллект вполне способен стать онлайн формой негосударственной юридической защиты гражданских прав людей и организаций. Он ни в чем не подменяет государственное правосудие, не конкурирует с ним, и ни в коей мере не умаляет права на официальную судебную защиту. Вместе с тем, он помогает разгрузить государственную судебную систему от тех споров, которые могут быть урегулированы по соглашению сторон в силу закона (ст. 11 ГК, ст. 3 ГПК, ст. 4 АПК), который поощряет решение споров миром, медиацией или третейским судом и арбитражем. Следовательно, вполне можно доверить роботу рассматривать споры, возникающие из гражданских правоотношений в киберпространстве.

Электронная сделка совершается одним кликом и значит, нужен столь же простой путь обеспечения прав участников сделки через интернет. Тогда не нужно беспокоиться о затянувшемся процессе. Не нужно тратить нервы и опасаться непомерных судебных расходов. Электронное правосудие дает документированный результат мгновенно, доставляя его непосредственно на рабочий стол каждого из участников процесса, за сколько бы километров они не были бы отделены друг от друга. Электронное правосудие на основе искусственного интеллекта способствует главной цели общества – соблюдению прав и свобод человека, и в открытом электронном диспуте позволяет формировать публично-правовые прецеденты, регулировать отношения и деликты, возникающие в интернете между различными категориями пользователей и правообладателей. Быстрота и эффективность электронного разрешения споров несопоставима с обычным «бумажным» судопроизводством. Искусственный интеллект в киберпространстве может вершить правосудие по простым и ясным процессуальным правилам, в режиме профессиональных диалогов с применением всей оцифрованной мудрости общепризнанных авторитетов юридической науки и практики.

Киберпрокурор. К чему сводится роль прокурора в обществе – быть «оком государевым». Но мало по малу все привыкли к тому, что это око оказалось застлано бумагами. На «бумажное заявление» или бумажный сигнал «око» почти обязательно отреагирует «бумажным ответом». Согласитесь, процедура до сих пор остается на уровне лучших традиций римской-рабовладельческой юриспруденции. А что, если взглянуть на прокурорский надзор оком искусственного интеллекта. Во всех сферах прокурорского надзора найдутся участки, где совмещение электронного взгляда с искусственным юридическим интеллектом способно моментально генерировать вывод о нарушении законности, причем без участия человека-прокурора. Робот-прокурор с гораздо большим успехом может выдать электронное предписание нарушителю. Важно законодательно допустить искусственный интеллект в прокурорскую работу. Самое интересное, что большинство честных прокуроров от этого будут только счастливы. Например, в сфере ЖКХ – тарифы, температуру, давление в трубах, напряжение в сетях и т.п. – все это автоматически может контролировать робот-прокурор. И делать это он в принципе способен в целом и сразу по всем объектам страны. И не надо гонять по стране с проверками летучие отряды неподкупных прокуроров-людей. За них всё это может сделать техника, а людям остается писать правильные алгоритмы принятия безошибочных законных решений и технические задания для массового производства роботов-прокуроров. В обозримой перспективе прокурорская работа по «бумажной старинке» никуда не исчезнет, но если допустить в нее искусственный интеллект, то сфера рутинной пустой работы будет постоянно сужаться, высвобождая место для прокурорского творчества во имя торжества законности правопорядка.

Следственная и оперативно-розыскная деятельность. Здесь мы продвинулись более существенно. Скоро в наших столицах и населенных пунктах не останется ни единого живого места, где бы нельзя было всё и всех подслушать, подсмотреть и зафиксировать. Специалисты знают, что тайна личной жизни (прайвеси) хотя и охраняемая[7], но, увы, давно утраченная человечеством ценность. В конституциях и речах правозащитников она сохраняется лишь как дань мифологии рыцарской чести, детективов и донкихотов. Однако искусственному интеллекту об этот ничуть не приходится сожалеть. Всё дело в том, как распорядиться этим бесценным богатством доказательственного материала. Похоже, что в этой сфере роботам мешают люди. Люди вдруг почему-то уничтожают бесценные доказательства камер наблюдения, зачем-то взламывают защищенные базы конфиденциальных данных, что только не делают порочные люди, чтобы навредить непорочным роботам-оперативникам. А значит главная задача искусственного интеллекта в оперативно-следственной деятельности – наращивание мощи сбора, обработки и применения доказательств, их защита от злонамеренных людей и любых противозаконных проявлений.

Например, если все файлы камер видеонаблюдения за транспортными потоками хранить не на флэшках узковедомственных оперативников, а размещать в «облаках» блокчейна, то подделать, стереть и исказить доказательства авто-преступлений будет невозможно. Если криптографически с применением организованного искусственным интеллектом доступа защитить весь электронный массив доказательств, постоянно добываемых всякого рода электронными надзирателями, шпионами и информаторами, то люди перестанут опасаться за раскрытие своих тайн личной жизни. Они поймут, что доверить роботу слежку за собой гораздо приятнее, чем соглядатаю с человеческими страстишками. Только искусственному интеллекту под силу преодолеть завалы, нестыковки в ведомственных перегородках между различными базами доказательственных данных. Строгая система правил получения, хранения, санкционирования, табели положенного допуска к распределенным и защищенным базам оперативных данных – разве это, не достойный предмет внедрения и функционирования искусственного интеллекта в оперативно-следственной сфере.

Госрегистрация – это совершенно изумительная сфера для применения искусственного юридического разума. Во-первых, с помощью него общество и государство наконец-то вместе смогут понять, что сколько, как и зачем нужно регистрировать. С помощью юридических роботов можно очень здорово избавить страну от лишних, никому не нужных регистрационных процедур и связанных с ними коррупционных и иных нехороших проявлений. Например, государственная регистрация имуществ многократно дублирует и запутывает дело понимания государством того, кто, чем и насколько законно владеет. В частности, каждый человек регистрирует свои банковские вклады, движимое авто имущество, налоговые обязательства, но почему-то государство заставляет своих граждан, покупать справки об имуществе в одном ведомстве, чтобы предъявить их другому ведомству. Если человек, вдруг оказался чиновником, то его замучают требованиями о предъявлении справок из банков, реестров и т.д. по поводу декларирования того имущества, о котором и так без всяких деклараций очень хорошо известно государству. Достаточно только привлечь для этой работы не чиновника с проницательным-комиссарским взглядом, а простого робота-юриста с обычным искусственным интеллектом.

Ведь человеческий интеллект в своих потугах навязать государственные платные услуги на всех и вся дошел до абсурда, люди разучились понимать смыл государственной регистрации. Например, здорово, что в стране налажена регистрация психиатрических больных и наркоманов, которым нельзя доверять управление транспортом [8] или владение оружием [9], выполнение ряда профессиональных функций. Но вот беда – справка о психиатрической полноценности человеку нужно купить у государства (за вполне приличную сумму в территориальном подразделении одного министерства (Минздрава), чтобы предъявить ее другому министерству (в ГАИ, Росгвардии), чтобы оно (за отдельную плату) выдало человеку водительские права или разрешение на оружие. Причем в этом деле даже не робот, а простой юрист сразу же обнаружит профанацию. Справка из псих-диспансера открывает возможность кататься на машине в течение десятилетия, а владеть оружием – пять лет, и даже, если за это время человек многократно сойдет с ума, станет алкоголиком или наркоманом, то для ГАИ и Росгвардии это ровным счетом ничего не будет означать. Поскольку не существует процедуры лишения прав лиц, внезапно поставленных на алко-нарко учет. Базы государственных учетных данных между государственными медиками и полицейскими практически не сопряжены. И здесь не надо обладать особым интеллектом, чтобы рассудить – если информация о человеке уже есть в распоряжении государства, то государство не должно заставлять человека покупать у него эту же информацию (из одного министерства), чтобы предъявить ее за отдельную плату этому же государству (в другое министерство).

Регистрация биометрических, точнее антропометрических параметров человека – тема особого разговора. В ней без искусственного юридического интеллекта вообще невозможно разобраться. Каких только паспортов, сертификатов, удостоверений, пропусков, допусков, аккредитаций не выдумало наше человеческое ведомственное нормотворчество. Но для робота в этом вопросе ведь все предельно ясно – набор биометрических признаков у человека не меняется в зависимости сферы ведомственного применения. Искусственный интеллект достиг уже того уровня восприятия, что он с абсолютной достоверностью может определить личность человека без всяких бумажных документов и вживляемых в организмы чипов. Достаточно биометрическому сканеру просто взглянуть на человека, а для верности прикоснуться к его папиллярным узорам, и вот уже в распоряжении государственного регистратора вся полная паспортная картина этого человека. Зачем же в этих условиях государству тратить ресурсы на создание и тиражирование дубляжей и муляжей паспортной информации о людях, если достаточно с помощью искусственного интеллекта создать единую распределенную и защищенную базу данных о всем населении страны и каждом ее жителе.

В четко организованной системе идентификации и паспортизации людей робот-паспортист найдет мгновенно всё, что положено, применительно к любому конкретному правоотношению. Если человек наркоман, ему не доверят ядерную кнопку. Если он признанный по суду педофил, его не пустят работать в детсад. Если человек был дисквалифицирован как электрик, ему не дадут рубильник. Если он клеветник, который по суду признан таковым, его не возьмут в журналисты или телеведущие. Много есть важных и правильных поводов для учета государством людей, чтобы контролировать их участие в государственной и общественной жизни по вполне объективным показаниям, признакам и свойствам. Но у нас дело государственной регистрации и паспортизации уж очень запутано людьми. Распутать это дело и навести простой, экономичный и ясный правопорядок в этом деле вполне под силу искусственному юридическому интеллекту.

В других сферах государственности, в финансах и промышленности, сельском хозяйстве и природопользовании, в строительстве и технике, в авиации и на флоте, в инфо-коммуникации и системе массовой информации – везде и всюду уже явно обнаруживаются государственные потребности в применении искусственного юридического интеллекта для решения формализованных задач регулирования правоотношений.

Несмотря на целый ряд преимуществ искусственного юридического интеллекта, он способен вызывать неприятие большинством людей. Пока для них он остается сферой непознанного. Формализованная кибернетически законность отпугивает людей, которые убеждены, что роботу-судье недоступны будут чувства жалости, мести, справедливости, интуиции, милосердия, дружбы, любви, верности, чести и т.д. Однако искусственный интеллект уже преодолел порог непонимания человеческих чувств, морали, нравственности, обычаев и традиций. Все это может быть программируемо и выражено точным языком математических символов.

Робот-юрист уже понимает нас и следующим скачком в его развитии станет то, что он будет понимать человека лучше, чем человек понимает себя. И от человека зависит, как он сформирует этот будущий искусственный юридический интеллект. Станет ли робот-юрист обладателем широкой человеческой души и горячего сердца зависит от опыта тех людей, которые возьмутся за проделывание этой интересной, трудной и кропотливой работы – обучения робота человечности и мудрости правосознания.

Сноски, источники:

[1] Глебов И.Н. Права военных дронов // Гуманитарное право. 4.07.2013.

[2] РИА Новости. 15.05.2017.

[3] Леонтьев С. Компьютеры вскоре заменят судей // Технологии и жизнь. 18.05.2013.

[4] JPMorgan Software // Bloomberg. 28.02.2017.

[5]. Третьякова Е.Д. Воспроизведение (дублирование) в нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации норм Конституции Российской Федерации и федеральных законов// Современное право 2009. № 11.

[6] См.: Киберсуд. 2017.

[7] См.: Гражданское право. В 4 т. / Под ред. Е.А.Суханова. – М., 2004. Т. 2. Гл. 34. охрана индивидуальной свободы и личной жизни граждан в гражданском праве.

[8] Федеральный закон от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 50. Ст. 4873.

[9] Федеральный закон от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ "Об оружии" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 51. Ст. 5681.

_________________________________________

Аннотация. Автор размышляет над проблемой искусственного интеллекта как новой реальности современных правоотношений.

Ключевые слова: юридический робот, искусственный интеллект, кибер-разум.

Annotation. The author reflects on the problem of artificial intelligence as a new reality of modern legal relations.

Keywords: legal robot, artificial intelligence, cyber-intelligence.

_________________________________________ 

© ГЛЕБОВ Игорь Николаевич, доктор юридических наук, профессор,
Заслуженный юрист Российской Федерации.

1 января 2018